Катерина Кртилова
МЕДИАТЕОРИЯ/МЕДИАФИЛОСОФИЯ

Первой перспективой, исходя из которой я хотела бы взглянуть на медиафилософию, является перспектива международных исследований в области медиа, в рамках которых медиафилософия до сих пор остаётся периферийным явлением, если речь не идет о Германии и германоговорящих странах.

Вторая перспектива – это специфическое слияние медиатеории и медиафилософии в рамках немецкой культурологической науки о медиа, в которой они не жестко разграничены, а скорее отделены друг от друга неким разрывом, который можно распознать между медиафилософией и медиатеорией и который, в свою очередь, позволяет проводить проект пусть и названного „культурологическим“, но все же философского исследования медиа.

Связанная с политикой в области знаний(wissenspolitisch) третья перспектива является в прямом смысле слова более широкой: что движет медиафилософией, в чем состоит её цель(Anliegen), что оказывает на неё влияние, и на что может повлиять она сама?

Особенности нашего подхода: мы не будем разбирать проблемы, которые ставит(adressiert) немецкоязычная медиафилософия или медиатеория, но, что, как нам кажется, гороздо важнее, рассмотрим те пробелы, ирритации, неопределенности, удвоения, „разрывы“, которые пронизывают всю науку о медиа от систематических, метатеоритических построений до философий медиального, для которых эти „разрывы“, пробелы, удвоения являются основой их подходу к медиальному(или, наоборот, причиной невозможности подойти к медиальному). В своих рассуждениях я буду в особенности основываться на работах Дитера Мерша.

1. „Первая аксиома науки о медиа“

Перед началом любой международной  дискуссии, так или иначе связанной с немецкой или немецкоязычной наукой о медиа или с поставленными в её рамках вопросами, необходимо особо подчеркнуть, что понятия, дифференции(Differenz) и специфическое значение определенных терминов и концептов немецкоязычной медианауки часто не находят соответствия в науке о медиа, а также смежных с ней областях, в других странах. Это касается применения понятия „Medium“ (в противовес медиа – Medien), различия между медиальностью (Medialitaet) и медиа (Medien), термина „медиальное“ (das Mediale), а также всей структуры Медиа/Медиум/Медиальное (Medien/Medium/das Mediale); этому оказывается подвержен и сам термин „медиа“(Medienbegriff), не играющий в большинстве других медиатеорий никакой роли. Кроме того, такое несоответствие распространяется и на специфическое значение материальности и перформативности, диспозитива, формы и метафоры: на значение таких новых концептов как „культурные техники“, „образность письма“ (Schirftbildlichkeit) или диаграмматика, „медиальная историография“ и, в конце концов, под это несоответствие подпадают сама медиафилософия и исследование медиальности (Medialitaetforschung), а также культурологическая медианаука (kulturwisseschaftliche Medienwissenschaft) как наиболее общее название для данного предмета или исследовательской сферы. (Исходный пункт данных размышлений основан на том, что знание этих понятий, различий и точек зрения не должно предполагатся).

„Культурологическая наука о медиа“, например, соединяет в себе культурологию и науку о медиа, но не соответствует тому, что в англо-американском пространстве называют Media Studies и Cultural Studies; при этом медианаука разграничивает себя и от  немецкой науки о коммуникации(Kommunikationwissenschaft/Publizistik), которая как раз и совпадает с англо-американской Media Studies. Таким образом, можно сказать, что немецкая наука о медиа не имеет практически ничего общего с Media Studies. Это запутывает не только при переводах – за различными названиями скрываются существенные отличия, которые необходимо учесть перед тем, как вообще ставить какие-либо вопросы касательно медиа.

Проведение ясной границы между наукой о медиа и наукой о коммуникации выявляет то различие, которое отделяет медианауку от Media/Cultural Studies: В науке о медиа речь идет не о медиа. В качестве первой медиатеоритической аксиомы может даже выступать утверждение: „никаких медиа не существует“, „медиа в субстанциальном и исторически стабильном смысле определенно нет. Медиа невоможно редуцировать до форм репрезентации как театр и кино, или же до техник вроде книгопечатания или служб передачи сообщений, как и до письма, изображения и чисел в качестве символов, хотя все это так или иначе является медиа“(Engell/Vogl 1999: 10). Удивительно, что такая дисциплина  вообще называется наукой о медиа, притом, что наука, занятая исключительно медиа, носит имя науки о коммуникации (или любое другое, но не медианауки).

Эта аксиома артикулирует основополагающую, обусловленную медиафилософски,  особенность культурологической медианауки – различие между „медиумом“ и „медиальностью“. Данное различие всегда имеется ввиду, однако его артикуляция представляется проблематичной, так как оно потребует (медиа)философского определение метода, подхода к медиальному – или, с точки зрения медиануки, ответа на вопрос, что такое медиа и как они могут быть исследованы? Такое определение можно проводить разными способами: например, в одном случае, отношение медиума и медиального задаются через различие медиума и формы у Н.Лумана, тогда медиа „подготовливают аппарат для структурирования(Strukturierungsrepertoire)“,  служащий для образования форм, после чего уже образование форм протекает в культурных практиках. „Медиа являются „исторической грамматикой“ форм, произведений, содержания смыслов и тд, которые возникают в культурных практиках“.(Kraemer 2003: 81) В другом случае моделью служит взятый из философии Виттгенштейна и Хайдеггера термин „Zeige“. „Zeige – это то, что может показать, проявить себя лишь в процессе говорения, в перформативности языка, но то что показывает себя таким образом уже не может быть сказано“.(Mersch 2008: 308) „Медиальность проявляет себя в качестве той неопределенности, структура которой не схватывается поперечными перформативами или остановками(Unterbrechungen), которые вмешиваются в структуры, изобретают разрывы и противоречия.“(ibid.: 309)

Мы ещё отстановимся подробнее на последней позиции. Сразу же бросается в глаза, что с точки зрения мета-медиатеории и интернациональных исследований медиа все „аксиоматические определения“, лежащие по ту сторону тезиса(Differenz) „речь идет не о медиа“, ведут прямо к медиафилософии, к вопрошанию о „словно бы метафизически определенной медиальности как „опосредования“ или „напряжения между бытием и ничто, формой и материей, субъектом и объектом или внутреннего(душа) и внешнего(мир)“(Rauscher 2003: 38). И здесь неважно, что многие авторы все ещё пытаются  снова привнести медиа в медианауку и медиатеорию, реконструировав таким образом „нормальную“, не философскую науку и теорию, которая могла бы заниматься медиа, не отказываясь при этом от дифференции медиальности.

Если же в центр поставить не медиа, а медиальность, от которой возможно различными путями прийти к медиа, то в таком случае медиум уже невозможно мыслить в отрыве от  конкретного определения медиа(Medienbegriff) (Что подобно тому, как Media Studies или наука о коммуникации должны отчетливо определить свой предмет: „медиа“ (радио, пресса, телевидение), чтобы иметь возможность исследовать его сообразно с характерной для них постановкой вопросов, при помощи методов вроде эмпирической социологии и теорий, которые можно доказать, либо опровергнуть, например, „институализированная система вокруг канала коммуникации специфической производственной мощности с преобладанием общественных признаков“(Faulstich 2002: 26)), а медиальное в качестве наиболее общего термина становится в этом случае исходным пунктом различных определений и диффиренций в медианауке, которые постоянно изменяют и сам предмет, и методы его анализа(срв. Engell 2011: 119). Понятие медиум охватывает концепт середины, чего-то среднего, „находящегося между“, позволяющий различные проблематизации; включает в себя понимание медиа в качетсве культурных практик, перформативов, форм, но медиальное в структуре медиа/медиум/медиальное остается неопределенным.

Простое определение культурологической медиатеории/медиафилософии как подхода к медиа(Zugangsweise) было бы перемещением от „что есть медиа?“ к вопросу „как есть медиа?“. Хотя предметная область медианауки и науки о коммуникации может совпадать (кино, телевидение, фотография, массово распространенные, технически изготовленные изображения и тексты, область электронных коммуникаций, интернет), их отличает именно разница в подходе к медиа. Медианаука мыслится как особый подход к медиа. Наука о коммуникации спрашивает о медиа, медианаука идет в прямо противоположном направлении: она интересуется тем, что, как, когда и почему может быть рассмотренно как медиум.

Ясно, что для такого подхода намного более плодотворно не эмпирическое наблюдение, а работа с самим понятием медиума, то есть работа с концептом, построение теоретических моделей медиального и медиальности.

Итак, цель медианауки не объяснить медиа, а найти медиа. И в этом смысле для медианауки нет медиа как таковых, заданных медиа. Но её интересует то,„как возможны медиа, какие медиа возможны, и прежде всего, что делает их возможным и что делают возможным они“(Engell 2011: 128).

„Проблема теории“

2.1 Медиатеория/медиафилософия (медианаука и философия)

В недавно вышедшей, написанной с точки зрения политики знания книге “Чем были медиа?“ Лоренц Энгель метко выразил суть особого пути немецкоязычной науки о медиа: „Медианаука была успешной, потому что „где-то там, снаружи“ были медиа. От них ожидали неких, ещё никому не известных проблем“.(Engell 2011:114) „Своей карьерой медианаука обязана совсем не исследованиям медиа „снаружи“: „Так как уже поднятые проблемы нас не интересовали, так как мы считали их нерелевантными и слишком простыми, мы решили сами определить „истинные“ проблемы, „глубже положить фундамент“. „Медианаука утверждала за собой компетенцию в определении новых проблем, и никто этого не оспаривал“. (Engell 2011:115)

Наряду с такой актуальной научно-политической формулировкой, здесь также обращает на себя внимание и сам способ(Verfahren) проблематизации: „медианаука это не научная дисциплина, но особый способ постановки вопросов, пригодный для использования в самых различных областях“(Pias 2011: 74). Под вопрос, в таком случае, поставлена не только интердисциплинарность медианауки, которая для неё просто обязательна при таком разнообразии предметного поля: тексты, изображения, фильмы, понятия медиа, формы общественных организаций -  и таком же разнообразии методов: от метода литературоведения и культурологии до методов философии, истории и теории кино. Под вопрос попадает и её трансдисциплинарность, так как каждая гуманитарная, культурологическая и социологическая дисциплина может действовать медиарефлексивно, вспомнить о соответствующих ей медиа и включить в свои теории концепты медиальности(Filk 2009: 24ff, 189ff). Таким образом под вопрос, в конце концов, ставится сама дисциплина, как об этом пишет Клаус Пиас: “Медианаука – это невозможная дисциплина“, которая „не только расширяет предметную область, но и дестабилизирует методы“.(Pias 2011: 16)

Такая теория науки прослеживается изначально лишь метатеоретически как способ проблематизации, если некая проблематизация не должна проводиться сразу же. Но как оказывается, что в любом случае она уже задана, „если исследования медиального связаны….с пониманием теории как мета-перспективы.“ (Pias 2011: 26)

В медиатеории речь идет не о предмете „медиа“, но о теориях и философиях медиа, медиума и медиального, которые исследуются и систематизируются в том плане, каким образом они определяют медиальное: какие перспективы или модели они предлагают, чтобы распознавать и анализировать медиальные практики, техники, формы, диспозитивы, материалы, перформативы, медиа-историческиое развитие; или чтобы заниматься анализом взаимосвязи техник, культурных практик и символических рядов, техник, произведений и т.д. В таком ракурсе медиатеории занимаются наследием Маклюэна, Беньямина и Киттлера, а также понятием медиума от Аристотеля до Гегеля, философской, социологической, филологической и психологической проблематизацией медиума/медиального от досократиков до Лакана, исследуют медиальное как вопрос теории науки и (медиа)искусства.

Медиальное, таким образом, не только сдвигает перспективу от предмета „медиа“, и направляет её на различные медиатеории; сами медиатеории в таком случае подразумеваются как определенные способы подхода к медиа(Zugangsweise), со специфическими для таких теорий жестами, и в большинстве случаев – с, так сказать, «каноническими авторами» (кроме вышеназванных это, например, Деррида, Флюссер, Луман, Фуко, Делёз, Барт, Лакан) – такие медиатеории выходят за линию традиционных форматов философии, теории и науки; ведь все теории и философии всегда описываются уже под аспектом определенной модели построения теории: они не только предлагают, что (ещё) можно исследовать, но также и как это можно исследовать. Поэтому многие из избранных теорий и философий, в таком ракурсе, не занимаются медиа вовсе или же занимаются им маргинально.

Естественно, что такой подход (мы ещё рассмотрим его в деталях), когда, скажем так, проблематизируется проблематизация, можно разместить в точке разреза между медиатеорией и философией: как раз философия всегда рефлексирует понятия, в которых она разрабатывает свои проблемы, тем самым находясь в стороне от традиционной научной модели „предмет – метод“. Медиафилософия как такая  область пересечения различных дисциплин часто обсуждалась“(Lagaay/Lauer 2004, Roesler/Stiegler 2008, Muenker/Roesler?Sandbothe 2003, Muenker 2009 и др.), по большей части в рамках вопроса „Что такое медиафилософия?“, реже в её связи с медиатеорией или медианаукой; при этом такая постановка вопроса опять-таки происходит с точки зрения метатеориии, точки разрыва между медианаукой и медиатеорией как дисциплинами с одной стороны, и медиафилософий с другой,  и спрашивает о том, что может принести медиатеория к философской проблематике медиа и наоборот.

Такой метатеоритический ракурс оставляет разрыв, трещину или излом между медиатеорией и медиафилософией неосмысленной, что приводит к неразличению медиатеории и медиафилософии, философских элементов медиатеории и научно-теоретических разработок медиафилософии.

Проблематизация проблематизации метатеоретичской медиатеории, имплицирующая в медиатеорию „как“ медиального и становясь тем самым философской или как минимум трансдисциплинарной (возможно, также и транстеоретической), дает такому виду медиатеории фундаментально другой характер, по сравнению с медиатеорией в рамках Media Studies. Такая медиатеория постольку является медиафилософией, поскольку она наряду вместе с проблематизацией медиа создает и новые подходы к медиа, новые философские модели познания, рефлексии, эстетики, этики и тем самым делает возможным новые пути анализа, постановки вопросов, интерпретаций огромного поля культуры(всего того, чем раньше занимались науки о духе(Geist)).

При расположении медиафилософии в рамках философии, медиатеория по отношению к ней представляет собой в широком смысле новый политический и практический вызов. Речь больше не идет о „прояснении понятий“ и историческом анализе изменений концептов, идей, истории философских школ, или же о новой интерпретации текстов, но  речь не идет и о медиарефлексивном повороте в рамках философии как дисциплины, то есть об обращении к языку и письму, риторике, логическим формам как медиа мышления, а также к таким комплексам тем, как культура, техника, образ/образность, или о включении в философскую работу с понятиями операций с письмом или образом, математических операций, художественных практик, или практик связанных с процессами познания. В прямой связи с медиатеорией философия медиальности понимается, насколько это вообще возможно, как субверсивная, разрушающая практика, выходящая за границы философии. Такая философия медиальности возможна  только в рамках не имеющей дисциплиарных границ  науки о медиа.

При неразделении медиатеории и медиафилософии дело будет заключаться не только, скажем мы, в „ухоженном“ обмене между двумя дисциплинами – медианаукой и философией, но и в ирритации границ между медиатеорией и философией, а тем самым и между, собственно, философией и теорией.

Эта медиатеоритическая-медиафилософская проблема теории/философии медиального по-разному разрешается в работах таких авторов как, например, Райнер Лешке с его морфологией медиа, или, например, в недуалистической медиатеории Штефана Вебера, а также негативной медиатеории Дитера Мерша и метафорологии Георга Кристофа Толена – двое последних представляют собой „слепое пятно“ той неполной карты изломов медиафилософии/медиатеории, которую мы стараемся начертить, так как они с одной стороны артикулируют данную проблему, но и тут же вводят её в качестве дифференции. Так, в Метафоралогии Толена в этом смысле метатеоретическое наблюдение прямо переносится в характеристику медиального: медиатеории разрабатывают метафоры о медиа в смысле модуса, в котором можно наблюдать медиа. Ракурс, из которого наблюдается „как“ медиатеории, является здесь также ракурсом возможного наблюдения за медиа, в котором видно как „что-либо“ показывает себя „как если бы оно“ было „чем-либо“. Толен пишет об определении компьютера как „универсального медиа символической обработки знаков и символических машин“ — „в таком определении компьютера как медиума не только учтено многообразие возможностей его использования, но, более того, в нем „как если бы“ проявилась метафоричность метафорического: компьютер „как если бы он был“ вычислительной машиной не показывает никак других характерных свойств, кроме как возможности использовать его в качестве пишушей машинки или средства коммуникации. Иначе говоря: Иноскозательное в себе пространство определений „как если бы“(Als-ob) не является свойственным или, наоборот, внешним для цифровых медиа.(Tholen 2002: 52)

2.2.    Проблема Метатеории

Формулируя „проблему теории“ как невозможность построения некой общей, генеральной медиатеории, как отстутвие „границ между различными проектами медиафилософии“(Leschke 2003/2007: 322/323), „которая не формулирует специальные теории высокого ранга“(Weber 2003/2010: 25),   метатеоретические медиатеории уклоняются от описанного выше размывания границ между медиафилософией и медиатеорией; различные ракурсы внутри медиатеории(Kraemer 2003: 82), в таком случае, замыкаются внутри метатеоретического подхода к медиа (некой мета-теоретической перпективы, ракурса, разрешающей самые различные перспективы).

Отправная точка метатеории определяется в данном случае следующим образом: в медиатеории исследуется, как полагает Райнер Лешке, „то, насколько предмет науки о медиа конституируется концептом самой медианауки“. Следовательно, речь будет идти не о том, чтобы объяснить является ли колесо медиумом или нет, а о том, почему, например, Маклюэн именно так конституирует предмет медианауки и какие функции и познавательные эффекты несет в себе такое конституирование ее предмета.(Leschke 2003/2007: 11/12)

Задачей медиатеории, в таком смысле, является систематизация различных медианаучных концептов, и хотя „канон“ медиатеорий уже консенсуально определен, сами классификации очень разнятся.

Так, Райнер Лешке, ограничиваясь медиатеориями в узком смысле – то есть теориями, которые так или иначе конституируют предмет медиа в современном смысле -  следующим образом систематизирует медианаучные концепты:

1) “Первичная интермедиальность“ – скорее прото-теоретические, опытные определения (Differenz) новых медиа (Фильма, радио, компьютера);

„Онтологии единичных медиа“ (Вертов, Брехт);

“Общие медиатеории“(Беньямин, Эко, Луман) ;

“Общие медиаонтологии“(Маклюэн, Бодрияр,Флюссер);

“Вторичная интермедиальность“ как родовое понятие для исследований медиальности медиа в её интерференциях. (Leschke 2003)

Дитер Мерш, привлекая к рассмотрению историческое развитие понятия медиа, выделяет три источника и первоистока понятия медиа. (Mersch 2006: 14)

1) Возникающий в теории восприятия с античности вопрос о материальности медиа.

2) Связанная с теорией языка 18 века проблема изображения(Darstellung) медиа.

3) С середины 19 века в связи с развитием технологий коммуникации ставится вопрос о технической стороне медиа.

Далее медиатеории могут быть классифицированы по ширине охвата.

1) Парадигмы

2) Супертеории

3) Базисные теории

4) Теории среднего охвата;

либо согласно их направлению или школе, например „теории техники“, „экономические теории“, „критические теории“, „теории знаков“, „теории культуры“, „системные теории“, „феминистические“, „постструктуралистские“, „психоаналитические“, „конструктивистские“ и „медиафилософские“ медиатеории.(Weber 2003/2010) В ходе рассмотрения различий между медиумом/медиа/медиальностью мы в этом тексте  выделили  следующие „предметы“ медиатеории

1) Понятия медиа(Medienbegriffe)

2) Философские концепты медиальности

3) Родственные концепты в других теориях и философии

4) Медиатеории, которые занимаются исключительно массмедиа, и так далее.

На первый взгляд представленные классификации производят впечатление китайской энциклопедии из „Слов и Вещей“ Фуко(то есть из рассказа Борхеса “Аналитический язык Джона Вилкинса”): “животные подразделяются на: а) принадлежащих Императору, б)бальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е)сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в настоящую классификацию…. л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти,,. о) издалека кажущихся мухами”.(Foucault: 17)

Схожий результат получает и медиафилософия, когда она перечисляет все то, что может считаться медиумом: стул, колесо, зеркало, школьный класс, комната ожидания, избирательная система, улица, лошадь, граммофон, свет, воздух, любовь…

Маркус Кляйнер, ссылаясь на М. Фуко и Ж.-Ф. Лиотара, в этом смысле характеризует медиатеории с точки зрения „критики традиционного понимания теорий“(Kleiner 2006: 27) как медиа-гетеротопии и „теории-фикции“. Призыв Лиотара к созданию теорий-фикций соединяется при этом с явно выраженным политическим жестом, как это вообще свойственно для постмодерна, а его наследие пусть хотя бы и частично, но вбирает в себя медиафилософия (это ясно видно, например, в упомянутой статье Лоренца Энгелля): Лиотар хочет при помощи „формальных признаков внутренней консистенции и полноты“(Lyotard 1979: 81)выступить войной против „террора теорий“. Речь для него идет не о том, чтобы критиковать теории или придумывать другие, но о том, чтобы создавать псевдо-теории, „теории-фикции“.(ibid.: 93)

В качестве такой теории-фикции может выступать и упомянутая „китайская энциклопедия“ из „Слов и Вещей“: здесь для Фуко решающим пунктом перехода к другому виду теории является тот момент, когда мы больше не проводим аналитическую (reflektierte) классификацию, то есть не „говорим, что кошка и собака меньше похожи друг на друга, чем две борзые, даже если обе они приручены или набальзамированы…“(Foucault 1974: 21/22), что было бы критикой, находяшийся под властью теории, но ставим саму эту классификацию под вопрос. „Порядок – это то, что задается в вещах как их внутренний закон, как скрытая сеть, согласно которой они соотносятся друг с другом, и одновременно то, что существует, лишь проходя сквозь призму взгляда, внимания, языка; в своей глубине порядок обнаруживается лишь в пустых клетках этой решетки, ожидая в тишине момента, когда он будет сформулирован.“(ibid.: 22)

Здесь можно провести параллель с описанным выше поворотом перспективы от медиа к тому, что, как, почему и когда может быть медиумом. Дело не только в различных перспективах ориентированной метатеоретически медиатеории, которые направляют внимание, взгляд на какую-либо особенность, поднимают некие вопросы, но дело заключается в самом повороте взгляда на взгляд, на то, что Фуко называет „клеткой“, „законом“, „сетью“. Однако такой взгляд на сам взгляд не может быть так просто  описан как нечто, как что-либо (als etwas). „Предел нашего мышления – то есть совершенная невозможность мыслить  т а к и м  о б р а з о м – вот что сразу же открывается нашему взору, восхищенному этой таксономией; вот какое экзотическое очарование иного способа мыслить предстает перед нами под покровом аполога“.

Заметим, что не „клетка“, не „закон“ и не „сеть“(или, например, дискурс, диспозитив, структуры и формы), а именно этот „прыжок*“, с которым Фуко вводит другое мышление, иной способ мыслить, стоит с точки зрения „как“ медиального на переднем плане.  Согласно Хайдеггеру, „наука может исследовыать только то, „что она ещё заранее в своем представлении допустила как возможный для себя предмет“. И „поскольку современная наука есть теория в означенном смысле, в любом ее рассмотрении решающее первенство принадлежит способу «смотрения», т.е. характеру прослеживающе-устанавливающего подхода, т. е. методу“.(Heidegger 1954/2004: 54) Но „мышление“ не тождественно с таким методом, теорией и наукой, оно порывает с ними.(„Wissenschaft denkt nicht“/ibid.: 127)

„Прыжок“, разрыв, разлом и сходные метафоры артикулируют в тот же момент некоторую практику – в контексте медиафилософии это можно назвать перформативностью, которая и воплощает медиафилософию, или, лучше сказать, что медиафилософия осуществляет себя в скачке, разрыве или разломе.

Это был бы наиболее радикальный вывод из мышления медиального, расположенный по ту сторону построений теорий „чего-то“: философская медиатеория или пост-теоритическая медиафилософия перечеркивают сам концепт теории, так как они  в состоянии изменять то, что может мыслиться в теории. В том числе и поэтому такой вид медиафилософии является политическим.

Вернемся ещё раз к тому, как Дитер Мерш (с отсылкой к пониманию Хайдеггера пути к языку) определяет путь к медиальному, и процитируем: „Любая речь, которая находится на пути к языку, уже обозначила его в речи, то есть модифицировала. Поэтому философия языка не в состоянии обнаружить язык – так же как и философия медиа не может обнаружить медиа, но они выявляют пути таких модификаций; язык и медиальность медиа следует постоянно приводить в движение, чтобы открывать для них другие, ошеломляющие и незамеченные пути“.(Mersch 2008: 308)

*Дело в том, что в немецком переводе, вышеприведенной цитаты Фуко, буквально переедена идиома “скачка”, “прыжка”(то есть стремительного достижения чего-либо) из французского оригинала. Обратный перевод немецкого варианта на русский звучал бы так: “Восхищаясь этой таксономией, мы с помощью прыжка(Sprung) достигаем того, что в перечислении казалось нам экзотическим волшебством иного способа мыслить, (мы достигаем) границы нашего мышления: совершенную невозможность мыслить таким образом”. – Прим. А.Г._

„Исследование медиального“

„Структурная непрозрачность“(Mersch 2008: 304), видимо, свойственна не только самому медиуму, но и всем связаным с ним понятиям (медиа)философской медиатеории. Не только специфические понятия, Differenz, темы и методы обуславливают такой подход, но также и образ действий (Verfahren), который просто невозможно объяснить в рамках теории.

Исходя из логики прыжка/разрыва/излома медиальность лишь занимает позицию, которая в других медианауках отведена медиа, но она не является объектом исследования; медиальность – это то, на что направлена философская медиатеория, она – это её иное.

Это иное не есть „медиа снаружи“ или теория теории. „Медиа дают возможность быть прочтенным, услышаным, видимым, воспринятым…“(Engell/Vogl 1999: 10) – можно было бы добавить „быть мыслимым“, что, однако, не следует понимать в образе теории, в которой медиа являлись бы объектами или субъектами, которые манипулируют, побуждают и т.д. Медиа делают возможными различные виды отношений, то есть осуществляют то, как что-либо проявляет себя как нечто, как оно становится воспринимаемым, мыслимым (и не только как объект, но также как, например, предмет искусства, определенная практика или техника). Эти отношения не анализируются с неких вышестоящих позиций, исходя из теоретической, методической дистанции к объекту, которая уже задаёт  такие отношения (регулирующие-констатирующие); рефлексия, анализ становятся возможными посредством – или в качестве – практики, разрыва, того, что Хайдеггер описывал как путь к языку; как того, что одновременно является вмешательством и слушанием языка(Heidegger 1959/2007: 254), и делает возможным понимание и схватывание(медиа).

„Только в таких цезурах(Zaezuren) медиа могут быть схвачены в их специфической функциональности. Материальность медиума проявлет себя в этом случае как место буквальной ре-флексии, собственно медиарефлексии. Только потому что существуют разломы, „отражения“, существует и медиафилософия“.(Mersch 2002: 66)

Именно медиа в их материальности, перформативности и ре-флексии делают возможной медиафилософию.

Конечно, для западной культуры текст и письмо в их связи с языком образуют привилегированный медиум мышления, рефлексии, теории, знания, и исходя из него формируется некий „королевский путь“ к медиальности, который уже предопределяет все разрывы, изломы, борозды, так как тематизация письма в качестве медиума разрывает логоцентризм: это возможность в размышление(Nachdenken), в мышление о чем-либо(Ueber-etwas-denken) ввести, как это формулирует Вилем Флуссер, некое встречное движение, которое не может быть обозначено и само не обозначает ничего, но показывает движение „размышления“ или „мышления о чем-либо“.(Flusser 2002: 9ff) Но ещё важнее то, что оно показывает как возможное, другие пути по котором можно идти.

Проблематизация Флюссером письма в его историческом развитии как культурной практики, техники (от царапания на глиняных табличках через книгопечатание к клавиатуре), письма в его операциональности (как системы графических знаков, содержащий не только обозначающие звуки знаки), в качестве логической формы „текст-дискурс“; письма как формы мысли; написание истории как метафоры символического порядка, как исследуемые феноменологически жесты письма: все это – возможные перспективы взгляда на медиум письма, по-разному отсылающие к нему, однако они не соединяются, не сливаются, но, делая возможными другие связи и взгляды, непрерывно разрывают „логический“ порядок, который постоянно навязывает себя в рамках линейного дискурса (письмо=текст=история=наука), тоже посредством власти в смысле Фуко: власти порядка, который есть)).

Такое движение модифицирует „размышление“ и „мышление о чем-либо“ настолько, что оно может идти совсем другими путями, изобретать и находить новые формы рефлексии.  Флюссер проясняет это в своем концепте технических изображений как „изображений(образов) понятий“: как некий вид синхронного, рационального мышления в констелляции или конфигурации (в том смысле, в котором эти понятия используются Беньямином и Адорно). Он дает не так много отправных точек для понятийного определения такого рода рефлексии, но его „перформативный дискурс“(Mersch 1999: 162-176) дает объяснение о том, „как“ совершается эта образная рефлексия: в контексте своих работ по медиатеории и набросков о бессмыслице и жестах Флюссер перешагивает границы между научным, философским и художественным(литературным), экспериментальным методом, образом действия (Verfahren). Разрывы, метафоры и жесты были только тремя возможными артикуляциями, воплощениями его медиафилософии.(Krtilova 2010)

Точно в смысле Лиотара “Практика теорий-фикций принесет в философский дискурс такую же силу wandering, где она будет настолько же действенна, как и в искусстве и науке“, при этом wandering представляет собой цитату из Фрейда и означает „свободно блуждающую фантазию в противоположность интенционально ведомой рефлексии“.(Lyotard 1979: 80)

От не изучающей медиа метатеортической медианауки мы пришли к философскому исследованию медиального, невозможного без медиа, но и не могущего их описать, однако способного находить и изобретать пути подхода к медиа, и таким образом парить между философией, наукой и искусством.

Литература:

Bauer, Matthias / Ernst, Christoph (2010): Diagrammatik. Bielefeld: Transcript.

Brauns, Jörg (2002) (Hg.): Form und Medium, Weimar: VDG.

Bublitz, Hannelore: Diskursanalyse als Gesellschafts-‚Theorie‘, in: Hannelore Bublitz et al. (Hg.), Das Wuchern der Diskurse, Frankfurt/Main: Campus.

Bublitz, Hannelore/ Bührmann, Andrea D./ Hanke, Christine/ Seier, Andrea (1999) (Hg.), Das Wuchern der Diskurse. Perspektiven der Diskursanalyse Foucaults, Frankfurt/Main: Campus.

Derrida, Jacques (1974): Grammatologie, Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Engell, Lorenz /Vogl, Joseph (1999): Vorwort, in: Claus Pias et al. (Hg.), Kursbuch Medienkultur, Stuttgart: DVA.

Engell, Lorenz (2011): Medien waren: möglich. Eine Polemik, in: Claus Pias (Hg.), Was waren Medien?, Zürich: Diaphanes.

Engell, Lorenz (2008): Affinität. Eintrübung, Plastizität. Drei Figuren der Medialität aus der Sicht des Kinematographen, in: Was ist ein Medium?, Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Engell, Lorenz (2000): Ausfahrt nach Babylon, in: Ausfahrt nach Babylon, Weimar: VDG.

Filk, Christian (2009): Episteme der Medienwissenschaft. Systemtheoretische Studien zur Wissenschaftsforschung eines transdisziplinären Feldes, Bielefeld: Transcript .

Flusser, Vilйm (2002): Die Schrift. Hat Schreiben Zukunft?, Göttingen: European Photography.

Foucault, Michel (1974): Die Ordnung der Dinge: eine Archäologie der Humanwissenschaften, Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Haase, Frank (2005): Metaphysik und Medien. Über die Anfänge medialen Denkens bei Platon und Hesiod, München: kopaed.

Hagen, Wolfgang: Metaxy. Eine historiosemantische FuЯnote zum Medienbegriff S. 13 – 30

Hammer, Rhonda/ Kellner, Douglas (2009): From Communications and Media Studies Through

Cultural Studies: An Introduction and Overview, in: Rhonda Hammer/ Douglas Kellner, Media/Cultural Studies, New York: Peter Lang.

Heidegger, Martin (1954/2004): Wissenschaft und Besinnung, in: Vorträge und Aufsätze, Stuttgart: Klett-Cotta.

Heidegger, Martin (1959/2007): Der Weg zur Sprache, in: Unterwegs zur Sprache, Stuttgart: Klett-Cotta.

Hickethier, Knut (2010): Einführung in die Medienwissenschaft, Stuttgart: Metzler.

Jäger, Ludwig/ Schneider, Irmela/Linz, Erika (2010): Preface, in Ludwig Jäger/ Erika Linz/ Irmela Schneider, Media, Culture, and Mediality, Bielefeld: Transcript.

Kleiner, Marcus S. (2006): Medien-Heterotopien. Diskursräume einer gesellschaftskritischen Medientheorie, Bielefeld: Transcript.

Krämer, Sybille (2004) (Hg.): Performativität und Medialität, München: Fink.

Krämer, Sybille (2003): Erfüllen Medien eine Konstitutionsleistung? Thesen über die Rolle medientheoretischer Erwägungen beim Philosophieren, in: Stefan Münker/ Alexander Roesler, Mike Sandbothe (Hg.), Medienphilosophie. Beiträge zur Klärung eines Begriffs, Frankfurt/Main: Fischer.

Krämer, Sybille (1998): Form als Vollzug oder: Was gewinnen wir mit Niklas Luhmanns Unterscheidung von Medium und Form?, in: Dieter Siemon (Hg.), Rechtshistorisches Journal 17, Frankfurt/Main: Löwenklau Gesellschaft.

Krtilova, Katerina (2010): Vilйm Flussers Bild-Theorie. Zur Philosophie des technischen Bildes ausgehend von der Fotografie, in: Flusser Studies 10/2010.

Konitzer, Werner (2006): Medienphilosophie. München: Fink

Lagaay, Alice/Lauer, David (2004) (Hg.): Medientheorien. Eine philosophische Einführung. Frankfurt/Main: Campus.

Leschke, Rainer (2010): Medien und Formen. Eine Morphologie der Medien, Konstanz: UVK.

Leschke, Rainer (2003/2007): Einführung in die Medientheorie. München:Fink.

Liebrand, Claudia/ Schneider, Irmela/ Bohnenkamp, Björn/ Frahm, Laura (2005) (Hg.): Einführung in die Medienkulturwissenschaft, Münster: LIT Verlag.

Lyotard, Jean-Franзois (1979): Apathie in der Theorie, in: Apathie in der Theorie, Berlin: Merve.

Margreiter, Reinhard (2007): Medienphilosophie: Eine Einführung, Berlin: Parerga.

Mersch, Dieter (2008): Tertium datur. Einleitung in eine negative Medientheorie, in: Stefan Münker/ Alexander Roesler (Hg.):Was ist ein Medium?, Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Mersch, Dieter (2010): Meta/ Dia. Zwei unterschiedliche Zugänge zum Medialen, in: Zeitschrift für Medien- und Kulturforschung 2/2010.

Mersch, Dieter (2006/2009): Medientheorien zur Einführung, Hamburg: Junius.

Mersch, Dieter (2002): Ereignis und Aura. Untersuchungen zu einer Ästhetik des Performativen, Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Mersch, Dieter (1999): Anderes Denken. Michel Foucaults ‚performativer‘ Diskurs, in: Hannelore Bublitz et al. (Hg.), Das Wuchern der Diskurse, Frankfurt/Main: Campus.

Münker, Stefan/ Roesler, Alexander (2008) (Hg.):Was ist ein Medium?, Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Münker, Stefan / Roesler, Alexander/ Sandbothe, Mike (2003) (Hg.): Medienphilosophie. Beiträge zur Klärung eines Begriffs, Frankfurt/Main: Fischer.

Pias, Claus/ Vogl, Joseph/ Engell, Lorenz/ Fahle, Oliver/ Neitzel, Britta (Hg.) (1999): Kursbuch Medienkultur, Stuttgart: DVA.

Pias, Claus (2011): Was waren Medien-Wissenschaften?, in: Claus Pias (Hg.), Was waren Medien?, Zürich: Diaphanes.

Rauscher, Josef (2003): Medialität und Medien, in: Christoph Ernst/ Petra Gropp/ Karl Anton Sprengrad (Hg.), Perspektiven interdisziplinärer Medienphilosophie, Bielefeld: Transcript.

Roesler, Alexander/ Stiegler, Bernd (2008) (Hg.): Philosophie in der Medientheorie, München: Fink.

Siegert, Bernhard/ Krtilova, Katerina (2011): Dмjiny mйdiн a mйdia dмjin. Rozhovor s Bernhardem Siegertem, in: Iluminace 2/2011.

Tholen, Georg Christoph (2002): Die Zäsur der Medien. Kulturphilosophische Konturen. Frankfurt/Main: Suhrkamp.

Vogl, Joseph (2001): Medien-Werden: Galileis Fernrohr, in: Mediale Historiographien, Archiv für Mediengeschichte 1/2001.

Weber, Stefan (2003/2010) (Hg.): Theorien der Medien. Von der Kulturkritik bis zum Konstruktivismus. Konstanz: UVK.

Weber, Stefan (2005): Non-dualistische Medientheorie. Eine philosophische Grundlegung, Konstanz: UVK.

Wissenschaftsrat 2007: Empfehlungen zur Weiterentwicklung der Kommunikations- und Medienwissenschaften in Deutschland, online: http://www.wissenschaftsrat.de/download/archiv/7901-07.pdf zit. 1.8.2011.