Михаил Степанов
Аппаратное понимание медиа^[1]

Ламберт Визинг представил 6 ответов на вопрос: «Что такое медиафилософия?» [9]. Нас привлекает последняя шестая позиция, а именно: Медиафилософия как философия осуществляемая через медиа. В немецком оригинале: Medienphilosophie als die von den Medien praktizierte Philosophie. Исходя из этой позиции медиа есть то, что позволяет проводить определённую практику философствования, они позволяют писать, читать, чувствовать, слышать и видеть, и каждый раз по новому, в каждый культурный переход средств медиа, через них прочитывается, слышится и видится нечто особенное, специфическое историческое. Выделяя новые моменты, меняя точки взора, медиа переписывают реальность, которая становится возможной только благодаря медиа. Таким образом, человек обязан своим бытием человеком возможности использовать медиа, так как исключительно благодаря медиа человек живет в культуре, а не в физической реальности. Культура немыслима без медиа по очень простой причине, заключает Визинг: культурные процессы не подчиняются физическим законам. Следовательно, главной задачей медиафилософии является изучение медиа как единственного средства, которое может освободить человека от диктата физического.
Упоминаемая Визингом, в третьем ответе на вопрос о существе медиафилософии, Сибилла Крамер, развивает критику антропоморфного понимания медиа [7, S. 75ff], наиболее влиятельным представителем которой, является канадский теоретик Маршалл Г. Маклюэн, видевшей в медиа «внешние расширения человека», то есть продолжения чувственных органов. Берлинская исследовательница видит в медиа машины или аппараты, производящие новый воспринимаемый мир, медиареальность, где в любом сообщении уже содержатся следы средства сообщения. Эти следы классифицируются как срезы между материальностью медиа и значением опосредованного ими содержания. Медиа оставляют следы, которые в качестве элементов нового мира не могут быть объяснены, но раскрываются как чувственные восприятия. Так компьютер, в качестве медиа аппарата (а не инструмента для счёта, когда выполняется лишь какая-то работа эффективней и быстрей) может открывать новые пространства опыта, представлять новые миры, которые без медиа техники едва ли возможны [7, S. 84]. Компьютер тем и интересен, что он выступает в качестве «универсальной машины», – утверждает исследователь форм чувственности и типов машин Мартин Буркхардт, – что он «не столько инструмент, сколько мастерская или цех», и в этом смысле он не просто посредствующий медиум, а напротив создает плотное «духовное» пространство. Что, однако, оказывает существенное воздействие на способы, которыми пытаются его осмыслить [5, S.13].
Техническая организация производства мира связана, лучше сказать содержит в себе различие между инструментом и аппаратом, где последний создает определённую организацию пространства и времени. «Медиа производят (erzeugen), то что они опосредуют» [8, S. 67]. Такое понимание медиа позволяет установить жесткую эпистемологическую позицию для медиафилософии. Медиа ничего не дополняют и компенсируют, а производят новый мир – медиареальность.
Критика инструментального понимания медиа (мы ещё более заостряем инструментальное определение – медиа как протез) специфическим образом аналогична критике репрезентативного понятия языка, которую среди многих развивал Людвиг Витгенштейн в своей поздней философии. В самокритическом обращении на теорию отражения предложенную в Логико-философском трактате в своих Философских исследованиях он предлагает видения языка как «языковых игр», где важен контекст, а не то, что «представляет» язык. Параграф 329 гласит: «Когда я мыслю вербально, “значения” не предстают в моем сознании наряду с речевыми выражениями; напротив, сам язык служит носителем мысли» [2]. На немецком конец этого предложения звучит как: “die Sprache selbst ist das Vehikel des Denkens” – «сам язык есть носитель мышления». Витгенштейн использует слово “Vehikel”:
Das Vehikel сущ. n -s, =
общ. рыдван; колымага; драндулет
дор. неактивный растворитель
книжн. средство (достижения цели и т. п.)
текст. вяжущее вещество; связующее вещество
фарм. индифферентная основа (лекарственного препарата)
хим. связующее.
Слово, имеющее общим значение (говоря нейтрально) средства передвижения. Мышление есть пассажир языка (медиа), без него мышления нет (оно средство доставки к цели). В отношении языка, в обращении к нему как к предмету изучения, мы пытаемся встать над ним, достигнуть некоего мета-уровня, что однако проблематично. Так как, говоря о языке, вместе с тем, мы неизбежно остаемся с языком как средством и в языке как среде, как в повозке. Это становится наглядно если рассмотреть понятие в химическом значении, где оно означает некий связующий раствор, индифферентную суспензию в которой важнейшие материалы растворяются и сливаются. То есть речь идёт о некоей несменяемости мышления, его растворения в языке, где оно пассивно настаивается. Иначе говоря, если язык это «языковые игры», то практика в них, формирует само мышление. Наши же попытки подняться над языком, выйти за пределы самого языка в процессе обращения к нему как предмету познания несостоятельны именно потому, что мы всегда остаемся внутри языка, в котором мы и выражаем наши знания о предметах. Это интуитивно точно подходит и в отношении медиа. Медиа это не нейтральное средство доставки знания, а то что «делает воспринимаемым нечто не воспринимаемое» [8, S. 68].
Следуя критике инструментального понимания медиа мы назвали медиа – машины абстракций.
В чем заключается работа машин абстракции? Это процесс расчленения целого и отбрасывания связей, посторонних с выбранной точки зрения, не необходимых для определённой цели. Г. В. Ф. Гегель в одной своей ранней работе, отвечающей на вопрос «Кто мыслит абстрактно?» предельно ясно дает понять, что такое абстракция, взаимоотношения абстрактного и конкретного и что значит мыслить абстрактно. Философ пишет: «Это и называется «мыслить абстрактно» — видеть в убийце только одно абстрактное — что он убийца и называнием такого качества уничтожать в нем все остальное, что составляет человеческое существо», – или, наоборот, усыпать цветами колесованного преступника и вплетать венки в колесо – «однако это опять-таки абстракция, хотя и противоположная» … и тот, кто мыслит абстрактно «крепко держится за этот единственный предикат» [3, С. 392-393].
Машины абстракций онтологические машины, они производят гетерогенные универсумы, отличные друг от друга, возможные миры, сцену, в свою очередь, конвертируемую обратно и способную служить любой цели в силу своего абстрактного характера, который позволяет конкретизировать любую мелочь, любой пустяк так, что муха становится слоном. При этом машины абстракций не производят ненужных сцен, отходов идущих на выброс – это безотходное производство. Их продукт – расходные материалы, которые могут быть и должны быть переработаны. Можно сказать, что весь продукт машин абстракций – эти медиа потоки, – это шум, идущий от технической искренности (объективности) регистрирующего устройства.
Машины абстракций беспристрастно регистрирующие всё, все частности, даже самые незначительные, всё, что попадает в зону досягаемости, продолжают свою работу и обратной процедурой – извлечением конкретного смыла, выведением на монитор всего того фиксированного, но уже с пристрастием из массива зарегистрированного. И даже если камера была автоматической (аппарат, освобожденный от оператора), то извлечение с пристрастием производится оператором. Каждый такой акт «абстрактного мышления» дискретен, как и точка зрения, но обеспечен континуальной телесностью оператора и материальностью аппарата. Таким образом, эти машины абстракций, эти аппараты лишь «абстрактно» независимы от оператора.
Например: оператор «исчез», говорит Вирильо, и утверждает пришествие «машины зрения» и автоматического взгляда, бездумного, управляемого аппаратом [1, С. 106]. Да, но только в одном случае! Если мы считаем «взгляд» чем-то внешним, неким органом (то есть не различаем взгляд и глаз), который как бы протезируется камерой. Так нейропротезирование, которым грезят и на который делают ставки апологеты киборгизации, представляет собой имплантаты связанные с мозгом и так же протезируют орган. Однако, например, глаз и видение (понимающее смотрение) не являются тождественными (также как жизнь и живость). На этом различии возникает концепт опыт мышление тела: допустим, можно посредством нейропротеза принимать инфра-ультра-и т.д. и т.п. изображения, но это еще не значит видеть и мыслить. Здесь, говоря словами Хайдеггера – мы еще не начали мыслить. Мышление – это различение в повторении, это спонтанность в деятельности.
Аппарат автономен, и как мы знаем ещё от экспериментов с «кино-глазом» Дзиги Вертова, камера дает видеть то, что может видеть только она. Сейчас мы можем сказать, что камера (аппарат или как мы предлагаем машина абстракций) это не протез, так как взгляд не может протезироваться, и он есть модус «мышления тела». Мышление тела – это «не о теле думать – по определённым абстрактным образцам, а телесно думать» [6, S. 276]. Так же как художник инвестирует тело во взгляд, в кисть, так и фотограф мыслит во взгляде, его видение и есть мысль. Отсюда необходимость отбросить бесконечно устаревшую трактовку медиа как протеза.
«Взгляд, пеленгуемый видоискателем», бездумность которого пугает Вирильо, обращен с той точки зрения, которая базируется на понимании медиа как протеза – искусственного заменителя, субститута органа, функции организма. Протез заменяет орган, утраченные или необратимо повреждённые части тела, которые могут быть только у тела-с-органами, медиа же принципиально иные, они имеют дело с «телом без органов», поэтому говорить о них как о протезах ошибочно. Отсюда можно вести речь о новой парадигмальной, пока безыменной фигуре оператора. Фигуре, подобной фигуре Прохора, которая «является универсальной метафорой точки разлома на «до» и «после», точки рождения новой точности, берущей начало от сакральности первой записи, первописьма, письменного первослова» [4, С. 213]. Встречая аппарат и его программу – чёрный ящик, возможный оператор вступает в диалог с непокорными soft’ами и interface’ами, совершает обратный шаг от «скриптора» к «писцу», который «может не только записывать, но и оглашать, прочитывать написанное, аутентично трактуя его, — тем самым, совмещая в себе фигуру читателя. Писец собирает в универсальное целое знаки, сочленяет их и, согревая своим близким дыханием, вливает в них жизнь» [4, С. 218].
Машины абстракций, абстрагируя мир вокруг нас «осмысляют» его для нас, поставляют его нам. Медиа потоки, продукты машин абстракций, являются, по сути, основанием человеческого знания о реальности. А наше знание о реальности и есть сама наша реальность.
Итак, аппаратное понимание медиа заключается в снятие фундаментальных новоевропейских оппозиций тело-мышление, внешнее-внутреннее выдвигая на первый план не семиотическое. Аппарат, машина никакая не метафора, а самая что ни на есть машина, производящая соединение материального и идеального, она воплощает эту связь. Всё что мыслится – воплощается, для воплощения требуется постоянство, повторение – «работа», которая осуществляется машиной. Но произведённые потоки машин абстракций становятся конкретными в субъекте «операторе», который скрепляет как время – прошлое-будущее в настоящем, так и скрепляет медиареальности в своей действительности.
Список литературы:
1. Вирильо П. Машина зрения. / Пер. с фр. – СПб.: «Наука», 2004.
2. Витгенштейн Л. Философские исследования. http://www.philosophy.ru/library/witt/phil.html (доступ: 19.12.2003).
3. Гегель Г. В. Ф. Кто мыслит абстрактно? // Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет. В 2-х тт.: Т.1. М.: Мысль, 1972. С.387-394.
4. Савчук В. В. Строкочащее тело. // Комментарии. – 1994. – №3. С. 212-218 .
5. Burckhardt, M. Vom Geist der Maschine. Eine Geschichte kultureller Umbrüche. Frankfurt/New York: Campus-Verlag, 1999.
6. Kamper, D. Ultra. // Paragrana. №7 (2). – 1998. S. 275-277.
7. Kraemer, S. Das Medium als Spur und als Apparat // Medien, Computer, Realitaet. Wirklichkeitsvorstellungen und Neue Medien. /( Hg.) Sybille Krämer. – FaM.: Suhrkamp, 1998. S. 73-94.
8. Kraemer, S. Medien, Boten, Spuren. Wenig mehr als Literaturbericht. // Was ist ein Medium? /( Hg.) Stefan Muenker, Alexander Roesler. – FaM.: Suhrkamp, 2008. S. 65-91.
9. Wiesing, L. Was ist Medienphilosophie? // Information Philosophie. №3 – 2008. S. 30 38.