Дипломная работа Екатерины Соловьевой
ФОРМИРОВАНИЕ МЕДИАРЕЛЬНОСТИ
← СОДЕРЖАНИЕ
← ГЛАВА III. ОТ ТЕОРИИ МЕДИА К МЕДИАФИЛОСОФИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В своей работе я постаралась рассмотреть, что такое медиа, в каких условиях формировалась медиареальность и что есть предмет медиафилософии.
«Благодаря рекламе, СМИ, господству визуальных образов создается новая реальность, в который мы живем, правила и нормы которой выполняем, но ее последствия еще не осмыслены».[29]
Такое ощущение, что человечество после ХХ века, наполненного войнами и революциями, устало и впало в детство. Мы вернулись к мифологическому мышлению, мы мыслим образами, словно дети в свои первые годы жизни. За нас решили, нам дали игрушки в виде образов и мы охотно их приняли. Мы живем в медиареальности – реальности мифа. Стерильной реальности, похожей на картинку, отредактированную в фотошопе. Эта реальность стремится стать универсальным условием существования всех.
«Медиа в своем стремлении к универсальности, предполагает абсолют медиапространства и медиавремени. Пространственно временной континуум медиа предполагает идеал, то есть это идеализированное пространство и время».[30]
Тем не менее это пространство лишено персонального сочувствия и участия. Современные медиатеоретики развивают идею постинформационного общества – «реабилитации тех каналов, которые ныне репрессированы». Человеку сложно жить в стерильном пространстве, он устал видеть одно и то же. В будущем ему надоест видеть информационные события, подменяющие собой события реальные. Он захочет реальных впечатлений, реальных эмоции. Скоро он вспомнит, что есть не только визуальное восприятие, но и тактильное, обонятельное, осязательное. Скоро ребенок подрастет и начнет бунтовать. И здесь возможно бесконечное развитие сценариев будущего.
Но пока ««Исчезновение» реальности и тотальность медиареальности – те символические координаты, которые обусловили размывание привычных границ мира, побудили человека «медийного» к бегству в новые коммуникативные ниши, в киберпространство, в надежде «прикоснуться» к реальности, опосредованной меньшим количеством влияний. В поисках новой идентичности он ввергается в очередную воронку иллюзорности, оставляя философской рефлексии вопрос о том, что в большей степени формирует ценностные основы новой социальности – реальность социальная или реальность медийная. Сетевая гипертекстуальная парадигма репрезентации мира, соединение в одном сообщении разных времен и пространств, трансформирующее систему репрезентации как воздействие «поточного пространства» и «безвременного времени» задает нам новые вопросы».[31]
«Благодаря рекламе, СМИ, господству визуальных образов создается новая реальность, в который мы живем, правила и нормы которой выполняем, но ее последствия еще не осмыслены».[29]
Такое ощущение, что человечество после ХХ века, наполненного войнами и революциями, устало и впало в детство. Мы вернулись к мифологическому мышлению, мы мыслим образами, словно дети в свои первые годы жизни. За нас решили, нам дали игрушки в виде образов и мы охотно их приняли. Мы живем в медиареальности – реальности мифа. Стерильной реальности, похожей на картинку, отредактированную в фотошопе. Эта реальность стремится стать универсальным условием существования всех.
«Медиа в своем стремлении к универсальности, предполагает абсолют медиапространства и медиавремени. Пространственно временной континуум медиа предполагает идеал, то есть это идеализированное пространство и время».[30]
Тем не менее это пространство лишено персонального сочувствия и участия. Современные медиатеоретики развивают идею постинформационного общества – «реабилитации тех каналов, которые ныне репрессированы». Человеку сложно жить в стерильном пространстве, он устал видеть одно и то же. В будущем ему надоест видеть информационные события, подменяющие собой события реальные. Он захочет реальных впечатлений, реальных эмоции. Скоро он вспомнит, что есть не только визуальное восприятие, но и тактильное, обонятельное, осязательное. Скоро ребенок подрастет и начнет бунтовать. И здесь возможно бесконечное развитие сценариев будущего.
Но пока ««Исчезновение» реальности и тотальность медиареальности – те символические координаты, которые обусловили размывание привычных границ мира, побудили человека «медийного» к бегству в новые коммуникативные ниши, в киберпространство, в надежде «прикоснуться» к реальности, опосредованной меньшим количеством влияний. В поисках новой идентичности он ввергается в очередную воронку иллюзорности, оставляя философской рефлексии вопрос о том, что в большей степени формирует ценностные основы новой социальности – реальность социальная или реальность медийная. Сетевая гипертекстуальная парадигма репрезентации мира, соединение в одном сообщении разных времен и пространств, трансформирующее систему репрезентации как воздействие «поточного пространства» и «безвременного времени» задает нам новые вопросы».[31]