Дорога на летнюю школу проходила через Кронштадт. Первый день, проведённый там, сопровождал нас ветром с Невы, который постоянно сбивал лист с символом летней школы. Он напоминал себе по пути в Кронштадт тем, как люди выглядывали из корабля, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Но даже когда первый день прошёл, этот ветер встречал нас у входа в здание философского факультета. Для всех этот ветер нёс что-то своё: новые знания и перемены в уже построенных, казалось бы, картинах мира, прохладу с Невы и Финского залива, превратившую прогулку по Кронштадту в приятное путешествие, а прогулку после семинара – в отдых.
Но принёс ветер ещё и других людей. Эти другие люди совершенно не похожи друг на друга. За несколько дней я умудрился познакомиться с философами, социологами, искусствоведом, социальным антропологом, филологом, даже журналистами. Все интересуются медиа. Любой человек, которого я спрашивал, говорил (чаще, впрочем, говорила – известная особенность гуманитарных наук и здесь сыграла свою роль) мне о том, что занимается исследованиями в области, связанной с медиа.
Эти люди создавали необычное предчувствие сложного разговора об упомянутых лекторам проблемах. Казалось бы, сорок человек, занимающихся исследованиями в разных областях науки, способны спорить до бесконечности, обсуждая медиа, конфликтуя по поводу самого уже определения этого термина. Я и сам готовил себя к подобной дискуссии, хотя никогда не умел говорить. Но ничего подобного не случилось.
После интересных лекций, которые мы все впитывали, как губки, даже несмотря на трудности перевода и понимания переведённых текстов, почти ничего не происходило. Молчали гости, лишь время от времени обменивались фразами лекторы да ещё пара-тройка человек, в то время как остальные участники слушали. На мой взгляд, проблему эту можно объяснить через концепцию, упомянутую разными авторами лекций.
Все помнят эту оппозицию: мнение о том, что сам человек является медиа. Или медиумом. Как верно подчеркнул В. Савчук, грамматические формы для этой терминологии мы так и не определили. Это, на мой взгляд, и становится причиной того, что уйма данных, полученных нами, так и не развилась в форме активного спора, который, как банально то ни звучит, помог бы нам лучше понять озвученные позиции и проверить их.
Спора не было именно потому, что мы сами стали медиумами. Мы получили информацию, став проводниками этого мировоззрения, превратившись в проводников интересных, оригинальных, но всё-таки мыслей, принадлежащих к в целом единой научной школе, представленной нам в за эти три дня. И, мне кажется, именно тогда нам стало не о чем спорить.
Как же избавиться от этой проблемы? Я думаю, что нужно дать слово большему числу лекторов из других наук. Есть медиатеория – пусть и она скажет своё слово на этой лекции. А ещё лучше было бы услышать социологов, социальных психологов, тех же культурологов, социальных антропологов, лингвистов, из них – теоретиков коммуникации, этнографов, этнологов, радиотехников, физиологов, возможно, отоларингологов или неврологов, даже архивных работников. Я бы хотел слышать и тех, кто занимается медиа, тех, кто ежедневно создаёт тексты, воспринимаемые нами через созданные нами устройства (технические или физиологические – не важно). Нужен спор между ними, который позволит каждому из нас выбрать не только теорию в лоне философии, но и в лоне системы существующих сегодня наук. Именно он вовлечёт тех, кто, как я, молчал, внимательно слушая лекции и общаясь с соседями по ряду. Думаю, не одна идея
Боюсь, что в сложившейся ситуации есть источник для логоцентризма, осуждаемого Ж. Деррида. И, мне кажется, логоцентризм для медиафилософии опасен, как ни одна другая угроза, поскольку он может превратить её всего лишь в медиума для чьих-то взглядов. Мне кажется, что позиция Деррида приобретает в нашем случае характер чуть ли не этики. Чтобы медиафилософ построил оригинальный и чёткий взгляд на медиа, необходимо снабдить его массой различных объясняющих концепций, основанных на разных практиках и науках, рассматривающих разные ситуации и измерения данной области понятий.
Правила риторики обязывают меня упомянуть метафору с ветром в третий раз, но я никак не могу «склеить» фигуру. Вместо последнего его упоминания я бы хотел поблагодарить организаторов летней школы. Несмотря на сложность в организации, всё мероприятие прошло великолепно. Я был рад услышать теоретиков в области исследований медиа, которых так часто не хватает в провинции, и увидеть, что не единственный интересуюсь этой областью исследования.
Хочется поблагодарить и за интересную экскурсию по Кронштадту – вместо скучных рассказов о том, что строили императоры и советские хозяйственники, мы узнали историю одного небольшого города (а этого, увы, не хватает многим экскурсиям).
Меня порадовали и лекции на иностранных языках, хотя понимать их было достаточно сложно из-за перевода: иногда к началу перевода я успевал забыть предыдущие фразы. Я благодарен за то, что нам всем предоставляли возможность высказаться, пусть мы и не лучшим образом её использовали, и рад тому, что погода портилась только по утрам. В конечном счёте, удовольствие от обучения отличается прежде всего тем, что его, как любимый фильм, можно проигрывать в голове раз от раза, перечитывая статьи и слушая записанные на диктофон лекции.
Хочу пожелать организаторам удачи, новых летних школ, новых лекторов и более разнообразной аудитории. Что до коллег-участников – хотел бы пожелать им использовать полученные знания сообразно своим целям.
Михаил Манокин
